На этой неделе в российский прокат вышли следующие фильмы: «Очень плохая училка» (комедия выше среднего о средней школе); «Пингвины мистера Поппера» (зоологическое семейное кино с Джимом Керри и другими животными); «Меланхолия» (доходчивая версия светопреставления от Ларса фон Триера); «Секс и Дзен 3D: Экстремальный экстаз» (трехмерная гонконгская эротика, обогнавшая в местном прокате «Аватар»); «Близнецы-убийцы» (прошлогодний американский хоррор) и «Жребий» (позапрошлогодний канадский триллер).
Предлагаем вашему вниманию выдержки из рецензий отечественных критиков на три главные премьеры недели.
«ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ УЧИЛКА» Джейка Кэсдана
Лидия Маслова, «Коммерсант»: В идейном плане «Очень плохая училка» — вариация на тему «Блондинки в законе», призывающая заранее не отказывать слишком эффектным и вызывающе одетым девушкам в мозгах: как блондинка в розовых перьях может оказаться способным адвокатом, так и блондинка в кожаной мини-юбке оказывается способна преподавать литературу, несмотря на то что в ящике ее стола с двойным дном не иссякают запасы алкоголя и наркотиков.
Елена Тихонова, Empire: Принципиальная ставка тут делается именно на общее несоответствие кислого лица героини с радужной общеобразовательной обстановкой, а коронным номером оказывается постельная сцена между Диаз и ее бывшим бойфрендом Тимберлейком. Более того, сцена эта дает пытливым зрителям все ответы о том, кто кого и почему там у этих двоих бросил.
Дарья Серебряная, TimeOut: Главная неожиданность всей этой истории, само собой, не в том, что с аристократом-дегенератом у Элизабет так ничего и не выйдет — это как раз понятно сразу (ведь и у самой Диаз с Тимберлейком как-то не сложилось). Куда приятнее, что Элизабет и не думает становиться на путь исправления: она остается такой, какая есть, и в конце концов все-таки находит свое несколько непредсказуемое счастье.
«ПИНГВИНЫ МИСТЕРА ПОППЕРА» Марка С. Уотерса
Анна Сотникова, «Афиша»: Вернер Херцог с подобной фактурой работает гораздо выразительнее, зато здесь есть практические советы в духе пособия «Я и моя морская свинка»: как держать пингвинов, чем их кормить, как дрессировать. Впрочем, неясно, кому такое пособие может понадобиться: из фильма следует, что пингвины в быту — противные и бесполезные существа, к тому же всегда готовы променять любовь на сардины.
Ольга Страховская, «Ведомости»: То, что фильм с такими данными получился не слишком смешным, — надо сказать, выдающееся достижение. Разгадка даже не в том, что Джим Керри с каждым годом выглядит все мрачнее, а в том, что все эти гэги не раз виданы у аниматоров, в роликах на YouTube и даже у Вернера Херцога: финальная сцена, в которой возвращенный в родную стихию пингвин направляется в противоположную от стаи сторону, кажется циничным приветом херцоговским «Встречам на краю света», где та же самая ситуация была совершенно душераздирающей.
Денис Рузаев, TimeOut: Прежде всего «Пингвины» подкупают интонацией — циничный жанр семейного кино сейчас редко обходится без пошлых гэгов и истеричных погонь, фильму Уотерса же это удается достаточно легко. Заслуга в этом принадлежит не столько Джиму Кэрри, кривляющемуся здесь непривычно мало, сколько команде поддержки: как всегда преступно отодвинутой на второй план Гуджино, уморительно ломающей драму ассистентке Офелии Ловибонд, а главное, собственно птичкам.
«МЕЛАНХОЛИЯ» Ларса фон Триера
Андрей Плахов, «Коммерсант»: Триер возвращается на круги своя — только со всеми приобретениями и потерями, нажитыми по пути. Некогда авангардист и придумщик аскетичной Догмы, теперь он, как положено по статусу, работает с глобальными темами, с настоящими звездами и в эстетике радужного мейнстрима. А в ней ведь есть что-то «немного нацистское», не правда ли?
Олег Зинцов, «Ведомости»: Вероятно, «Меланхолия» — самый нежный и беспечальный фильм о самоубийстве, какой только можно придумать. Ларс фон Триер склонен докручивать любую мысль и любую эстетику до логического конца. И если уж взялся за романтизм, то не ограничится неприличным количеством Вагнера за кадром, а издевательски доведет дело до тезиса о том, что за пределами индивидуального сознания никакой реальности не существует.
Роман Волобуев, «Афиша»: В конце, уставившись в черный экран, оставшийся на месте сгинувшего по воле какой-то дуры мироздания, чувствуешь, что проснулся так, как не просыпался давно. Как было в финале другого важного скандинавского произведения о конце света: «По-моему, все цело, — сказал Муми-тролль. — Пойдем посмотрим!»
Наверх