А. Богалий-Титовец: «Чувствую себя в Уфе в небольшом отпуске с семьей»

Двукратная олимпийская чемпионка по биатлону Анна Богалий-Титовец, представляющая Центральный спортивный клуб «Локомотив», успешно выступает на летнем чемпионате России. В Уфе она выиграла уже две золотые медали — в гонке преследования и эстафете, а впереди еще масс-старт. О подготовке к сезону Анна Богалий-Титовец рассказала специальному корреспонденту Агентства спортивной информации «Весь спорт».

— Аня, собирая самые разные (порой противоречивые) сведения, как женская сборная России готовилась этим летом, пришел к выводу, что все-таки нагрузки заметно возросли, и далеко не всем спортсменкам это пришлось по душе и по силам. Так ли это?

— Когда я только пришла в первую сборную России, где мы трудились под руководством Валерия Польховского, нагрузки тоже были очень большими — просто об этом никто не писал. Но к фигуре иностранца в России всегда относились с повышенным вниманием, всегда пытались разглядеть новаторство. Можно подумать, что тренер из России не может быть новатором! Хотя Валерий Николаевич загружал нас по полной программе, расслабиться не позволял ни на день, мы пахали по 6-8 часов с самыми разнообразными нагрузками и типами работы. Конечно, у Пихлера есть свои нюансы. Из них самый для меня приятный — мы больше не делаем зарядку.

— Чем же вам так зарядка не нравится?

— Не сама зарядка, а лишний пункт в тяжелом и напряженном распорядке дня. Без зарядки лично мне удается лучше концентрироваться на выполнении двух тяжелых и продолжительных тренировочных занятиях. Нет некоторой размазанности. Бывает, ты проснулся с недостаточно свежими мышцами, а тебя уже гонят на пробежку, в тренажерный зал, еще куда-то… Закончилась эта зарядка — и через полтора часа тебя ждет ударный отрезок, перед которым ты толком не восстановился и даже как следует настроиться на тяжелые нагрузки не успел. И вот ты отработал-оттерпел этот момент, а часа через три давай снова тренировка. В общем, получается всё очень размазано. Я склонна критиковать такую методику, потому что лично мне больше нравится так: в 6.30 просыпаться, в 7.00 сдавать биохимию и идти на завтрак, а в 8.00 выходить на первую тренировку, которая длится в среднем до 12.00 (хотя иногда заканчивается раньше или позже). Тогда до второй тренировки остается четыре-пять часов, организм успевает восстановиться, собирается с новыми силами — и вторая тренировка проходит уже не на фоне усталости, и может длиться до 20.00, а то и до 21.00.

— Что еще интересного вы подметили у Пихлера?

— Сейчас расскажу о своих впечатлениях... На первый сбор мы ездили на Кипр, тренировались на морском побережье. Правда в море я зашла всего один раз — да и то лишь по колено. А все остальное время у нас были — роллеры вдоль моря, кроссы по берегу, велосипеды… А все говорили: мол, поехали на курорт. В общем, серьезная тренировочная работа у нас началась через две с половиной недели после возвращения с Камчатки. Съездила я с сыном в Египет на 10 дней — вот и весь отпуск. Да и там вставали мы рано, и пока свекровь гуляла с сыном, я часа полтора бегала кросс. Не сама по себе, а по плану, который получила в качестве руководства к действию.

— Вас еще не тошнит от однообразия рабочих будней?

— Тут очень кстати пришлась следующая новинка, предложенная Вольфгангом — двухнедельный цикл тренировок в команде. Мы получили возможность больше бывать дома — пусть и работая. Я ведь уже пробовала вывозить сына с собой на «дальние» сборы. Мне так удобнее, но Максим тяжело переносит дальние переезды, сложно адаптируется к новой обстановке. Мне-то смена пяти-шести часовых поясов дается с трудом, а уж ему… Подумали, посовещались — и решили: пусть живет в Новосибирске, ходит в детский сад, растет в родной среде. А я, получив возможность регулярно возвращаться домой на две недели и уделять время семье и сыну, вполне компенсирую вынужденные паузы. Тут ведь тоже все в режиме будней. Отведу его в 8.00 в детский садик, и сама освобождаюсь после тренировок лишь в девятом часу вечера. Если взглянуть на все формально — ночую с сыном под одной крышей да в садик провожаю.

— Но сюда в Уфу он приехал вместе с Максимом.

— Ну, тут от дома недалеко. Из Новосибирска приехал с бабушкой на поезде в Тюмень, где у нас был сбор, там уже все вместе сели на поезд — и вот уже в Уфе. Все вполне себе переносимо для детского организма. К тому же, Максим мальчик контактный, ему со всеми интересно, давно перезнакомился со спортсменками, докторами, тренерами… Сегодня утром выглянул в окошко, а там Павел Ростовцев идет на тренерскую биржу: «Вон, дядя Паса на лаботу пасол…» (смеется). В общем, я думаю, что он в данных условиях Максим вполне себе полноценно и гармонично развивается, да и я не страдаю от долгих разлук. Чувствую себя в Уфе — как в небольшом отпуске с семьей, хотя и приходится через день выходить на старт.

— Какова роль тренера Павла Ростовцева, с которым вы успели еще вместе выступать в соревнованиях, в нынешней сборной? Он при Пихлере больше тренер или коммуникатор?

— Для Павла роль обычного коммуникатора была бы, на мой взгляд, обидной. Тем более, Пихлера практически все уже понимают без дополнительного перевода. Вот, скажем, как общаемся мы: я сносно знаю английский, и Вольфганг постоянно пытается говорить со мной именно на этом языке, но нередко «сваливается» на немецкий, где я знаю отдельные слова и идиомы. Но при этом мы отлично друг друга понимаем — профессиональный язык биатлонистов, может быть, не такой богатый, но зато яркий и выразительный. На нём мы и общаемся — четыре месяца уже прошло, привыкаем друг к другу. Пихлер и сам по-русски пытается говорить: «доброе утро», «спасибо», «маленький», «большой». Ну, и мы не отстаем в изучении немецкого: «шнелле», «фугассе» (смеется).

— В бытность тренером сборной Швеции Пихлера отличала необычайная эмоциональность — мог посреди гонки сломать стул, или швырнуть в снег планшет, а мог расплакаться… В вашей с ним работе он до таких точек доходит или со сборной России ему спокойнее?

— Видели бы вы, как он во время пасьюта бежал за мной по трассе, как кричал — не задавали бы вопроса, спокойнее ему с нами или нет. Достаточно сказать, что в Швеции не соберется столько биатлонисток, сколько есть у нас в командах «А» и «В». Тут, скорее, Пихлер больше теряется в новых рабочих моментах, чем мы. Но надо отметить, что видна и его грамотность, и способность мыслить стратегически. Вы сами обратите внимание, он ведь и мужские гонки не пропускает ни одной, включая юниорские. Вольфганг — фанат работы и ему все интересно.

— Так вернемся к роли Ростовцева… Какой его фронт работы?

— Павел — очень хороший переводчик не только с немецкого на русский, но и с языка тренера на язык спортсменов. Он ведь сам через все это прошел и способен находить такие слова и сравнения, что мысли Пихлера и самого Павла доходят, по моему мнению, до любого сердца. Кроме того, Павел очень наблюдательный, умеет чрезвычайно грамотно оценивать ситуацию, что нам самим порой сделать трудно. Еще он очень дисциплинированный и требовательный — словом, они с Пихлером друг друга удачно дополняют. И здесь речь не о пресловутой схеме «злой начальник и его добрый зам» — тут совершенно особая атмосфера. Лично мне в ней работается превосходно. И отдельно хочу подчеркнуть, что возвращение в сборную Валерия Польховского — очень важный и полезный ход руководителей Союза биатлонистов России. Именно с ним во главе выстроенная схема руководства сборной способна хорошо работать и приносить результат. Валерий Николаевич умеет построит всё так, чтобы все тяжело работали и готовились только к победам.

— Листал старые репортажи с летних чемпионатов страны и проходивших здесь тренерских совещаний. Вот реплика с одного из них, который состоялся в 2004 году: «Анна Богалий не ест мяса и практически не может подтягиваться на турнике». Многое изменилось в вашем рационе и гимнастических навыках с тех пор?

— Мясо по-прежнему включаю в рацион очень дозировано. Вот когда была в положении, а потом кормила — мяса ела очень много, как никогда за всю предыдущую жизнь. Видимо, организм требовал. А сейчас я по возможности получаю необходимые для организма продукты не из мяса, а из чего-то другого. Поверьте, мой питательный рацион разнообразен и с рекомендациями диетологов не сильно разнится. А вот насчет кухни уфимского комплекса считаю нужным заметить: над улучшением питания здешним руководителям стоит серьезно поработать. И это не реплика из серии «Анна Богалий считает столовую уфимского комплекса плохой». Это не мои привередничанья — так говорят многие. Я очень хочу, чтобы в России было как можно больше хороших биатлонных комплексов, пусть только они развиваются. Мы, спортсмены сборной, путешествуем по всему миру, нам есть с чем сравнивать и плохого мы не посоветуем — нам ведь самим потом здесь жить и работать. Точно так же наш новосибирский комплекс — в нем немало мест и моментов, нуждающихся в улучшении. Важно, чтобы люди на своих местах не уставали искать и думать, как им улучшить ситуацию, как достичь разумного баланса. А пока многие спортсмены напряжено думают, где им работать между сборами. Ко мне в Новосибирск, например, Яна Романова приезжала в июне — у них в Омске круг 1200 м, а у нас 7200. И два стрельбища — это очень удобно. Развивать надо комплексы — и тогда будут расти новые сильные биатлонисты.

Дата: 11.10.2011
Источник: www.allsportinfo.ru
Почитать: все материалы