Виталий Мутко: «Засыпаю с десятью золотыми медалями…»

Вчера (24 декабря 2012) в редакции "СЭ" побывал министр спорта России Виталий Мутко и рассказал о медальных задачах Сочи-2014 и российской проблеме допинга.

— Пресс-служба Минспорта со ссылкой на вас пишет, что в Сочи сборной России вряд ли удастся завоевать первое место в медальном зачете...
— Задачу бороться за первое место с нас никто не снимал. Хотя корректировать ее можно — не только мне, но и высшему руководству страны. Я вам так скажу. Если мы в этом году по итогам сезона окажемся в первой пятерке, а лучше всего в тройке, то можем серьезно говорить о наших притязаниях в Сочи. Чтобы выиграть в 2014 году, нужно будет завоевать 18-19 золотых медалей. В Ванкувере у нас их, напомню, было три. Сейчас будет намного больше. Но вот точное количество назвать пока не решусь. Хотя с мыслями про эти медали я давно засыпаю и просыпаюсь.

— Когда засыпаете, сколько у вас медалей?
— (Хохочет.) Десять. А проснуться надо с девятнадцатью. В целом я удовлетворен тем, как сейчас работают все сборные по зимним видам. Поддержите их, пожалуйста. Очень прошу.

— Недавно на президентском совете по спорту звучали доклады: дескать, мы в России победили проблему допинга. А буквально через один-два дня посыпались сообщения о новых дисквалификациях наших спортсменов. Одних только легкоатлетов за 2012 год поймано под 20 человек! Какая же это "победа"?
— Наверное, и через сто лет министру спорта будут задавать подобные вопросы. Думаю, мы еще очень нескоро справимся с проблемой допинга. По крайней мере я не знаю, кто может избавить спорт от этих проблем. Что говорить, если даже глава WADA Джон Фейхи как-то заявил: мы, мол, делаем все, что в наших силах, но совершенно непонятно, когда победим в этой борьбе. Человечество всегда будет изобретать новые формы и методы употребления запрещенных веществ.

Со своей стороны замечу: за последние четыре года Россия проделала огромную работу по борьбе с допингом. Далеко не последнюю роль в этом нелегком процессе сыграли и вы, журналисты. Если раньше народ чуть что начинал кричать, что наши чиновники не защищают наших же спортсменов, то теперь общество стало осуждать допинг.

Поймите, запрещенный препарат может попасть в организм человека исключительно с его согласия. А мы не можем постоянно дежурить рядом с ним. Раньше в понимании многих уличенный спортсмен представал едва ли не жертвой. Сегодня же все понимают, что допинг несет непоправимый вред здоровью атлета и размывает понятие честной конкурентной борьбы.

Кроме того, мы создали автономную и независимую организацию — РУСАДА. За год она забирает до восемнадцати тысяч проб. Естественно, сто — двести человек при столь тщательных проверках окажутся "грязными". Мы построили специальное здание для современной лаборатории стоимостью полмиллиарда рублей. Она уже аккредитована и активно работает. Плюс открыли границы для антидопинговых офицеров. Четыре года назад такого специалиста останавливали на границе и интересовались содержимым контейнеров для допинг-проб. А на попытки протеста — мол, после вскрытия пробы автоматически становятся недействительными — таможенники лишь разводили руками: существует опасность терроризма. Сегодня же любой офицер имеет возможность протестировать любого спортсмена.

В этом плане мы, конечно, стали куда более открытыми. А ведь в спорте до сих пор есть такие страны, куда невозможно въехать, я уж не говорю о заборе проб. Как бы то ни было, в отчете WADA за 2011 год четко указано: "Россия соответствует антидопинговому кодексу". Кстати, считаю, что в 2016 году вся возня, сопряженная с допинговыми вопросами, в России пойдет на убыль.

— Почему именно в 2016-м?
— Потому, что срок хранения проб составляет восемь лет. Хотя, может, я и погорячился с 2016-м. Лучше назвать 2018-й.

— Другими словами, "хвосты" сегодняшних тестов будут "торчать" еще лет восемь?
— Видите, как происходит: МОК перепроверил пробы, взятые на Играх в Афинах-2004, и протестировал их всего за несколько дней до окончания срока действия. А Международная федерация легкой атлетики, как ни крути, нынче среди самых передовых. Ее спортсмены первыми перешли на биологические и кровяные паспорта. Теперь спортсмену постоянно приходится думать о том, что он ест и пьет, высылать координаты своего местоположения и так далее.

Меня очень волнует то, что многие тренеры и спортсмены абсолютно убеждены в двух вещах. Во-первых, что допинг принимают все. А во-вторых, что он может заменить тренировочные нагрузки. На самом же деле фармакология добавляет спортсмену 10-15 процентов. Это много, но без базы, без основной работы и допинг не поможет.

Наши велосипедисты поделились со мной впечатлениями от работы случайно встреченной ими в Испании Юстины Ковальчик. Знаменитая лыжница таскала шины с утра до ночи! Вот как нужно тренироваться...

А возвращаясь к вашему вопросу… Почему мы были спокойны за Россию в плане допинга во время Игр в Лондоне? Потому что удалось взять ситуацию под хороший контроль.

— В числе дисквалифицированных в 2012 году легкоатлетов — сразу два представителя спортивной ходьбы. Это бросает тень на мордовскую школу Виктора Чёгина и ставит под сомнение всю ее золотую репутацию?
— Ни в коем случае.

— Позади первая треть предолимпийского зимнего сезона. На этапах Кубков мира наши одержали в полтора раза больше побед, чем год назад за тот же период. Это увеличивает наш "аппетит" в плане золота в Сочи?
— Мировые спортивные аналитики дают прогнозы на Игры, отталкиваясь и от Кубков мира тоже. Считается так: если в течение сезона ты дважды выигрываешь этап Кубка, то попадаешь в число потенциальных претендентов на золото Игр. Логика тут простая: каждый этап является своего рода мини-чемпионатом мира. А вот Эцио Гамба, итальянский тренер нашей сборной по дзюдо, разработал свою концепцию: спортсмен может стать олимпийским чемпионом, если в течение 4-летнего цикла входил в восьмерку мировых лидеров по рейтингу.

В общем, то, что мы теперь чаще побеждаем на зимних Кубках, достаточно показательно. Радует и то, что Россия стала побеждать в тех видах, где раньше была далеко от пьедестала. Пример — шорт-трек.

— Но из четырех побед три в шорт-треке одержал натурализованный кореец Виктор Ан. В сноуборде первую награду выиграл бывший американец Вик Вайлд. Делать ставку на натурализованных спортсменов — это тоже тенденция?
— Один Ан в поле не воин. У него конкурентная среда, его подпирают наши — Захаров, Григорьев. А что до натурализации, то хочу обратить ваше внимание на то, как серьезна в современном спорте глобализация. Мигрируют спортсмены и тренеры. Они ищут не только более высокие зарплаты, но и лучшую материальную базу, медицину, фармакологию. Некоторые страны, у которых нет своих традиций в том или ином виде спорта, берутся этим людям такие условия обеспечить.

Мы тоже шли на натурализацию, когда видели, что у нас не хватает традиций. Но придавать процессу глобальный характер не стали, причем осознанно. Наша натурализация — точечная. Я вам больше скажу — человеческая. Паспорт тому же Вайлду выдали не просто так. Он ведь женился на Алене (Заварзиной, российской сноубордистке. — Прим. "СЭ").

Ан попросился к нам сам, когда его после травмы фактически бросили в Корее, где в шорт-треке слишком высокая конкуренции. Мы его взяли, вылечили, помогли. Или фигуристка Татьяна Волосожар. Я наблюдал за ней в Ванкувере, и было видно: ее уровень намного выше, чем у украинского партнера. А сейчас Татьяна с Максимом (Траньковым. — Прим. "СЭ") — мировые лидеры. Под российским флагом. Так что за каждым приглашением стояла какая-то человеческая история.

— Стоит ли ожидать прорыва в других "нероссийских" видах? Или времени до Сочи осталось уже слишком мало?
— Фристайл очень перспективен. Мы там фактически на глазах создаем тренировочную базу и даже в Сочи можем ожидать какого-то прорыва. В сноуборде перспективы тоже хорошие.

— При всех наших успехах в зимних видах есть спортсмены, на которых очень рассчитывали, но которые в этом сезоне пока в тени: Зайцева, Тудегешева, Скобрев...
— Подождите, Зайцева и сегодня на высоком уровне. Просто она сама для себя расставляет приоритеты. Выводы мы будем делать по главным стартам сезона — чемпионатам мира и соревнованиям в Сочи. В каком-то смысле сочинские турниры даже важнее. А ориентироваться только на Кубки мира не надо. Вот увидите: многие топ-спортсмены будут пропускать отдельные этапы ради подготовки к чемпионатам мира. Наша задача — смоделировать сейчас подготовку к следующему сезону. В этом смысле работа идет по плану...

И раз уж вы затронули биатлон, скажу: за мужскую команду мы почти спокойны. Есть легкая тревога за женскую, но я не хочу сейчас нагнетать. Все, что надо, скорректируем после сезона. Тогда же жестко ограничим составы всех без исключения олимпийских сборных. Сейчас у нас в среднем по полтора состава, а кое-где — все два. Мы на это осознанно идем и финансируем, ожидая — вдруг кто-то еще "выстрелит"? Но перед сезоном-2013/14 определимся с олимпийским костяком четко. Это касается и спортсменов, и тренеров.

— То есть, если у Пихлера не получится сейчас, его еще можно будет заменить?
— Я сказал то, что сказал. Это касается всех тренеров, а не только Пихлера. Влиять на ситуацию мы можем в любом виде спорта, можете не сомневаться. Если у кого-то в федерациях есть иллюзия, что, прикрываясь статьей закона "Об общественных организациях", они полностью самостоятельны, то это глубокое заблуждение. На носу — домашние Игры, и шутки шутить никто не собирается.

— Вы сказали, что будете удовлетворены пятым местом России по итогам нынешней зимы. По каким критериям?
— Только по чемпионатам мира. Для нас именно они станут основным тестом. Хотя и за Кубками мира следим серьезно. Впрочем, результат — результатом, но... Главное, что удалось за эти годы подготовки к Сочи после Ванкувера, — мы в каждой федерации сформировали ближайший резерв. Это было, прямо скажем, недешево. Мы практически взяли на круглогодичное обеспечение подготовку молодежных и юниорских составов. Но зато в прошлом году Россия по всем 14 видам в младших возрастах была вне конкуренции.

Мы не выиграли только в прыжках с трамплина, двоеборье и горных лыжах. А в остальных дисциплинах везде были с золотом или в призах. В лыжах разыгрывалось 14 комплектов — взяли 10 золотых медалей! Это говорит о том, что у нас невероятный резерв. Но форсировать подготовку этих спортсменов к Сочи нельзя. Это перспектива. Которая внушает оптимизм и дает нам некий маневр на ближайшие 3-4 года. Чтобы провести полную модернизацию системы подготовки спортивного резерва...

Мы сознательно пошли по пути жесткого определения базовых видов спорта, хотя было очень много оппонентов, которые говорили что при такой политике "небазовые" виды прекратят развиваться. Но ведь базовый вид не освобождает регион от развития спорта в целом, это вопрос правильного распределения ресурсов. Мы не можем греблю на байдарках и каноэ развивать везде. Как и велосипед или бобслей. Это вопрос выбора.

Берем четыре последних спартакиады учащихся спортивно-юношеских школ и видим: в определенном регионе есть хорошие результаты по конкретному виду спорта, есть представители в сборной страны. Например, бобслеист Зубков из Братска. Вот эту школу и надо поддерживать. Мы направили в выбранные школы 360 миллионов рублей, начали выдавать субсидии из федерального бюджета. На следующий год в программе — 2 миллиарда на поддержание материальной базы этих школ. Мы сделаем все, чтобы эти центры работали.

Надо построить мощную пирамиду подготовки резерва. У нас 53 тысячи общеобразовательных школ в стране, это примерно 13 миллионов детей. Мы уже вовлекли в спорт 30 процентов населения, а к 2020 году хотим поднять до 40. Представляете?! Когда такая пирамида будет готовой и работающей — я смогу с чистой совестью оставить свой пост.

А сейчас... Каждую неделю какой-то чемпионат, раз в два года Олимпийские игры. Ясно, что меня все тычут в медальное табло. Но главное-то направление удара — подрастающее поколение. Если мы эту систему выстроим, то будем абсолютно спокойно себя чувствовать — и будем непобедимы! Сможем гарантированно конкурировать за тройку в общекомандном зачете.

Дата: 25.12.2012
Источник: sport-express.ru
Почитать: все материалы